Музыка Картины

«Живопись вызывает совершенно особые эмоции… Эти впечатления создаются определенным расположением цветов, игрой света и тени, словом, тем, что можно назвать музыкой картины». Так писал замечательный французский художник Эжен Делакруа. Это высказывание приходит на память, когда смотришь на произведения, созданные из каменьев, радостно сверкающих, торжественно сияющих, магически светящихся, неистово горящих. Их мерцание завораживает, притягивает, не отпускает. Глаза отрываются от созерцания этой красоты, чтобы прочитать имя автора: Вета Малерб. 
  Кто она, откуда пришла в мир искусства? 
  Она родилась в Ленинграде, в городе, который вошел в мировую историю и культуру как образец величественной красоты, беспримерного мужества и любви к Отчизне. Сам город, творенье великих зодчих, формировал эстетическое чувство, задавал идеал красоты, которому Вета Малерб неизменно верна. Память о подвиге ленинградцев, ценой жизни защищавших любимый город, не позволивших осуществиться гитлеровским планам стереть Ленинград с лица земли, определила систему нравственных ценностей, искренний и теплый патриотизм, свойственный художнице. 
  Вета Малерб часами может говорить о городе своего детства, светлой юности. Может подробно рассказать о его парках и скверах, о музеях и набережных. Но есть место в Петербурге, которое для художницы имеет особое значение. Это Эрмитаж, куда почти ежедневно, как на свидание, как службу в храме искусства, приходила будущая художница. Она вглядывалась в картины, в произведения декоративного искусства, а потом шла в библиотеку, отыскивала книги о мастерах, об уникальной технике, читала труды по истории искусства, и снова возвращалась в залы Зимнего дворца. Неудивительно, что этот интерес к искусству привел Вету Малерб в студию Академии художеств, где занятия вели прекрасные специалисты, члены Союза художников СССР, отметившие дарование девушки. 
  Переезд с семьей в Калининград стал еще одним важным событием в жизни художницы и неожиданным поворотом колеса судьбы. Вета Малерб поступила в музыкальное училище, теперь колледж имени С. В. Рахманинова, на фортепьянное отделение. Она получила глубокую профессиональную подготовку, расширила свой кругозор, и, что может быть не менее важно, осознала к чему стремится ее душа, почувствовала, что ее путь в искусстве – это не музыкальное исполнительство, не преподавание музыки. Ее путь – служение гармонии линий, цвета и света.
 

Во время создания мозаики

"Космический прибой". 1987 г.

 
Со всей своей молодой энергией и увлеченностью Вета Малерб вернулась к изобразительному искусству. Надо сказать, что уровень ее подготовки, художественного мастерства был столь высок, что Вету Малерб пригласили на работу в Московский комбинат монументально-декоративного искусства, где она приступила к созданию мозаичных произведений.    И снова Вета Малерб проявила свое желание и умение учиться. Она с исследовательской жадностью постигала историю и теорию, освоила различные техники мозаики. Особенно ее привлекло византийское искусство, которое стало использовать в мозаике вместе с каменными квадратиками естественных пород матовые смальты, а также смальты прозрачные, с тончайшей золотой прокладкой. Вета Малерб пыталась разгадать , каким образом в византийской мозаике свет отражается так постепенно или так контрастно, что дает наибольшее звучание цветовой гамме. Художница говорит о свете в музыкальных терминах, что, наверное, позволяет ей, музыканту по второму образованию, точнее передать и глубже понять музыкальную живописность Византии.     Но не только мозаика привлекала внимание Веты Малерб в византийском искусстве. В Москве она выбрала себе еще одно «учебное заведение», подобно тому, как в родном Петербурге им был Эрмитаж. Новой школой для художницы стала Государственная Оружейная палата Московского Кремля, где Вета Малерб, увлеченно и кропотливо изучала технику вышивания древних византийских одежд, оплечий, окладов для икон.     При этом художница уяснила не только специфику византийского искусства, но и его преображение на Руси под воздействием древнерусских традиций. Она поняла, почувствовала, как излюбленная нашими далекими предками гамма красок замещает традиционную палитру византийцев, как причудливо прекрасно соединяются античные, византийские и славянские мотивы.    Шитье жемчугом, каменьями, самоцветами, сложнейшие вышивки – все это привлекало пытливое внимание художницы, осмысливалось и включалось в копилку памяти. Вета Малерб стремилась разгадать глубинные секреты златошвеек, понять, каким образом русские мастерицы прошлых веков выбирали подходящую ткань, чтобы шитье было гармоничным.     Следующий этап работы – это когда приходил художник и «знаменил» ткань, т. е. наносил на нее рисунок. Причем работал не один художник, а в зависимости от того, какая вещь создавалась, приходили разные специалисты. Если требовался орнамент, который чаще всего был растительным, то его выполнял художник-«травщик», изображавший «травы». Если нужны были надписи, то приглашали «словописца». И даже иконописцы расписывали ткани, если выбирался религиозный сюжет. А Вета Малерб должна была научиться все эти действия совершать самостоятельно, быть и «травщиком», и «словописцем» и иконописцем. Можно только поражаться целеустремленности молодой художницы и энергии, с которой она осваивала эти труднейшие элементы древнего мастерства.     Но вернемся к последовательности создания вышивки. После художников за дело принимались мастерицы-вышивальщицы, которые не только разноцветные нити, шелка использовали, но и бисер, жемчуг, драгоценные камни включали в свою работу. А еще вшивали дробницы, т. е. золотые и серебряные пластины с нанесенным на них рисунком. Опытные мастерицы создавали прекрасные полотна, вышитые золотом волоченным, т. е. золотыми нитями толщиной в человеческий волос. Такие ткани назывались алтабасами. А еще были аксамиты, т. е. ткани вышитые шелковыми нитями, окрученными тончайшей золотой или серебряной проволокой. И эту сложнейшую технику освоила Вета Малерб.    А затем приступила к созданию своей вышивки. В Москве художница выполнила шитый жемчугом оклад для иконы «Умиление». В этой работе проявилось то чувство цвета, которое стало характерным для всех творений Веты Малерб. Мерцание жемчуга мягко освещает икону, в зависимости от времени суток придает разное выражение лику Богородицы. Эта творческая удача открыла одно из направлений художественной деятельности Веты Малерб. Она приступила к работе над серией «Державная Россия», в которой центральное место занимают шитые каменьями и жемчугом иконы «Владимирская», «Умиление», «Знамение».     Разумеется, у поклонников творчества Веты Малерб, у зрителя, пришедшего на ее выставку может появиться вопрос о том, почему эта коллекция названа «Державная Россия», а не «Православная Русь», ведь помимо одухотворенных образов Богоматери в собрание входят и кресты «Христианство», «Рождество Христово», составляющие некоторое подмножество этой серии. И само созерцание данных произведений дает ответ: принятое князем Владимиром Святославичем православие сыграло огромную роль в становлении и укреплении Русской державы, в преобразовании ее в Российскую империю. А принятие христианства именно греческого обряда, принятие православия в значительной мере было связано с высоким византийским искусством, покорившем впечатлительные, открытые красоте души русичей. Недаром Н. П. Кондаков, один из крупнейших в мире специалистов по византийской истории, по византийскому искусству, писал: «Хотя художественные факты принадлежат к разряду невесомых, не будет лишним заметить, что святая София сделала для Империи больше, чем многие ее войны, и не одни послы Владимира, созерцая величественную и роскошную церковь, мнили себя быть на небесах». Эти слова, сказанные по поводу константинопольского храма святой Софии, в полной мере относятся и к древнерусскому искусству, утверждавшему красоту и добро, те православные ценности, которые были важны для формирования Державы.     Вета Малерб почувствовала и глубоко осознала эту связь, соединяющую искусство, православие, державность, и безошибочно назвала свою серию.    Естественно, что в коллекции, названной «Державная Россия» должны быть представлены и символы государственной власти, прежде всего, держава. Держава – это большой шар, инкрустированный драгоценными камнями и увенчанный высоким крестом. Вета Малерб обратилась к созданию образа этого исторического символа российской государственности. Одна за другой перед взором зрителя возникают сияющие державы на темном бархатном фоне, и ни одна не повторяет уже сотворенную. Каждая корона, заключенная в сверкающий обруч, по-своему прекрасна, каждый крест, будучи греческим по форме, отличается неповторимой красотой, наполненной символикой, которую зритель старается прочитать, часами вглядываясь в произведение Веты Малерб. Недаром именно «Держава» стала Гран-при, тем драгоценным призом, который вручается на Калининградском городском конкурсе «Человек. Событие. Время».

"Держава"

  Не всякая творческая личность понимает, осмысливает внутренние механизмы, порождающие открытия. Кто-то действует по интуиции, кто-то сознательно конструирует художественные образы. И это не означает, что их творчество вторично. Достаточно вспомнить знаменитое стихотворение «Ворон» Эдгара По, построенное им по заранее сформулированном плану, но не ставшее от этого менее выразительным, эмоциональным. Напротив, «Ворон» завораживает с невероятной силой.  
  Вета Малерб обладает и тонким художественным вкусом, и редкостной интуицией, и знаниями, позволяющими этой интуиции найти новые образы. Сведения о византийском искусстве, изучение древнерусского рукоделья питали ее творческое воображение при создании серии «Воспоминание о Византии», в которой останавливает взгляд каждого зрителя «Хризопразовый крест», имеющий и второе название «Церковный звон». На темном фоне вырезывается пространство истории: древний византийский крест, обвитый серебряной нитью, колеблющейся на легком ветерке, придающей материальную трехмерность изображению. И чудится, что мерцающие нефритовые колокола звучат в такт движению нити, донося в будущее голоса ушедшего и уходящего времени.

 "Хризопразовый крест"

  С этой работой идейно связан такой шедевр, как «Новолуние». Месяц, превращающийся в парус древнерусской ладьи, подобной тем, на которых войско князя Олега под темно-синими южным небом, с сияющими на нем крупными звездами, подплывало к Царьграду. И Царьград, Константинополь, приближался к ним своими храмами, с темными в ночи крестами, чуть освещенными волшебным светом небесных светил. И завершает композицию трепетное пламя свечи, светящейся на вершине креста, пламя, превращающееся в луковки будущих русских церквей, воплощающих, по словам Е. Трубецкого, «молитвенное горение к небесам, через которое наш земной мир становится причастным потустороннему богатству».

"Новолуние"

  Совсем другие чувства и мысли порождает другая ночь Веты Малерб - картина названная «Магия ночи». Светлая, легкая бабочка-мотылек заставляет вспомнить о юношеских устремлениях души, доминирующий красный цвет не кажется тревожным, это – цвет жизни. И магия ночи – это то волшебство, наполненное предчувствиями, неясными мечтаниями, которые в теплую летнюю ночь захватывают юную душу.

"Магия ночи"

  Образ бабочки, ночи, Луны еще не раз встретится в творчестве художницы, заставляя вспомнить древнюю греческую легенду о Психее (душе), которую символизирует бабочка, о Психее и Эроте, воплощенных в скульптурах Кановы, Торвальдсена, Бегаса, о Селене-Артемиде…Таким колдовским соединением воспоминаний об этих легендах и образов, характерных для Веты Малерб, является ее композиция «Лунный свет» с его нежнейшими оттенками сиреневого, фиолетового цветов, с глазами ночи на легких крыльях бабочки.
  И еще одно ночное видение - «Око мира». Этот сюжет несут несколько картин художницы, но насколько они разные! Одна из них с тревожно багряным камнем в центре рождает смятение, беспокойство в душе зрителя. Ему передается волнение автора за судьбу всего мира. Второе Око – умиротворенно-мудрое, внушающее надежду на то, что человечество проявит благоразумие и выберет тот путь к вечному миру, о котором писал И. Кант. 
  Для Веты Малерб, живущей у моря, вполне естественно обращение к созданию цикла, названного художницей «Тайное волшебство моря». Вот перед нами удивительный мир подводный мир картины «Знак зодиака Рак (Краб)». Лунный камень, жемчуг, стразы, бисер, лазурит, горный хрусталь, кварцит, гранат, сверкая и переливаясь разными цветами, призрачно мерцая, создают незабываемую картину морского дна. И здесь же неожиданный материал – ракушки, добавляющие необычную красочную достоверность картине. Кажется: вот она, разгадка тайного волшебства, но вглядываешься в изменчивый облик морского дна, и тайна по-прежнему ускользает.  
  «Розовый коралл» переносит нас в экзотические моря. В проникающем сквозь толщу воды солнечном луче нежно светится коралл, а дальше, в глубине раскрывшиеся жемчужные раковины и отблески драгоценностей то ли с затонувшего в давние времена парусника, то ли брошенные в воду в знак печали мореплавателем.

"Розовый коралл" 

  Ракушки, составляющие важную часть композиции картин «Знак зодиака «Рак» и «Розовый коралл» доминируют в еще одной картине этой серии – «Веер». Этот светлый веер, вызывающий улыбку, легко представить в руках веселой дочери Морского царя, играющей с волнами и дельфинами.  
  И в «осенних» картинах появляются ракушки – «Осенняя песня», «Поздняя осень», «Ветерок». В сочетании с янтарем они напоминают о том, что осень пришла на берег Балтики, где нет места буйству красок, где нежно струится песок дюн, и сливаются с ним опадающие листья. Вот и в картине «Прибалтика» янтарь, кварц, бисер, стразы, ракушки создают впечатление об особом уголке земли, где живет и трудится Вета Малерб. 
  Чарующая грусть осенних картин переходит в тихий восторг, когда зритель останавливается перед картинами весенними, на которых сияет во всей своей молодой прелести сирень. Букеты сирени на двух картинах созданы с разным настроением, это разные образы. Один букет – утренний, срезанный на восходе солнца, когда капли росы блестят на нежных лепестках. Второй – из вечернего сада, наполненного ароматами распустившихся за день цветов, сада, в котором сгущаются и становятся сумрачно колдовскими тени деревьев. И тогда рождается «Влюбленность», выражением которой стал пленительно прекрасный букетик полевых цветов с веткой сирени.

"Влюбленность"

  В свои права вступает лето, и на картинах Веты Малерб зацвел шиповник («Влюбленный шиповник»), дикая роза («Воспоминание роз – шиповник»), устремились в свой «Полет» над цветами легкокрылые насекомые.  
  Удивительно: автор использует множество камней, например, в картине «Воспоминание роз – шиповник» можно найти и сердолик, и нефрит, и агат, и кварц, и стразы, и бисер, и ракушки, и амазонит, а при взгляде на картину чудится, что перед нами веточка, на которой одни бутоны распускаются, а другие уже отцвели, но это все имеет единую природу. Иначе говоря, разнообразные материалы так сочетаются, создают такое единство, что обретают оттенки, нюансы, свойства, которых у них вне картины нет.

“Влюбленный шиповник”

 
  Какое бы время года ни было излюбленным у каждого человека, воспоминания о лете всегда с ним, потому что это – память о школьных каникулах, о пионерских лагерях, о поездке к бабушке в деревню, о походах в лес, об общении и живой природой. Милые подробности летних приключений и открытий оживают в нас перед циклом картин Веты Малерб «Лето в деревне».  
  С первого взгляда, кажется несколько необычным, непривычным то любование, какое-то ласковое чувство, с которыми изображены на картинах Веты Малерб пауки. Среди цветов и плодов они выглядят очень красиво и совершенно необходимо для создания атмосферы покоя, умиротворенности, но не праздности, а заинтересованного узнавания окружающего мира. Возможно, в отношении к паукам бессознательно отразился несомненно известный художнице миф об Арахне – искусной рукодельнице, вызвавшей на соревнование саму Афину и посрамившую богиню своим мастерством, за что и была превращена в паука, неустанно плетущего свои кружева. Во всяком случае симпатии Веты Малерб, замечательной художницы-рукодельницы, к паукам заметны.

“Тайны летнего сада” “Розовый куст” Охота.

 
  «Ласковое лето», Бабье лето завершает эту серию чудным букетом, вызывающим радость продления лета и легкую грусть от мысли о том, что это лето прошло.  
  О том, что прошло, о далеком прошлом напоминает картина Веты Малерб «Старый замок». Этот замок действительно очень стар. Значительная часть его уже лежит в руинах, и только Донжон, мощная башня, в стене которой проделан тайный ход, выходящий за пределы города, в поле, сопротивляется уже не штурмующим замок врагам, а всепобеждающему времени. Имея в виду интерес художницы к истории, отразившийся в том, с какой страстью она исследовала старинные техники рукоделья, осваивала их, можно предположить, что эта картина положит начало целому циклу исторических произведений. 
  Во многих городах нашей Родины, в других странах оценили музыкальную живописность творений Веты Малерб, а земляки настолько гордятся ее произведениями, что дарят их самым дорогим, самым уважаемым гостям нашей области. Именно так стал обладателем картины «Рай» премьер-министр России М. М. Касьянов. 16 видов драгоценных камней создают незабываемо прекрасное видение рая, каким должна стать наша Отчизна, наша Калининградская область. . 
  От “Клуба знаменитых земляков“ вручены картины и дипломы Людмиле Путиной и Олегу Газманову.

"Держава"

 
Картины Малерб и фильм о ее творчестве в течение полугода демонстрируется на Всемирной выставке “ЭКСПО-2005”, которая проходит в Японии, в городе Киото. 
  Уникальность произведений искусства, созданных художником, призваны расширить культурный фонд России, укрепить связи нашей великой державы с другими странами. Люди всего мира любуются картинами Веты Малерб и это вызывает заслуженную гордость у соотечественников. 

Ирина Сергеевна Кузнецова, 
доктор философских наук, профессор.